Интересные факты о Великой Отечественной войне.

[Boroda40 rus]

Женщины на войне Представьте себе, 80 тысяч офицеров Красной армии времен ВОВ были женщинами. В целом в разные периоды военных действий на фронте находилось от 0,6 до 1 миллиона женщин. Из представительниц слабого пола, добровольно пришедших на фронт, были сформированы: стрелковая бригада, 3 авиационных полка и запасной стрелковый полк. Кроме того, была организована женская школа снайперов, воспитанницы которой не единожды вошли в историю советских военных достижений. Также была организована отдельная рота женщин-моряков. Стоит отметить, что женщины на войне выполняли боевые задачи не хуже мужчин, о чем свидетельствуют 87 званий Героя Советского Союза, присвоенных им во времена ВОВ. Во всемирной истории это был первый случай такой массовой борьбы женщин за Родину. В рядах солдат Великой Отечественной войны представительницы слабого пола овладели едва ли не всеми военными специальностями. Многие из них несли службу плечом к плечу со своими мужьями, братьями и отцами.

[Boroda40 rus]

Рассматривая интересные факты о Великой Отечественной войне, нельзя обойти вниманием тот факт, что из-за острой нехватки танков, в экстренных случаях, ВС СССР делали их из простых тракторов. Во время Одесской оборонительной операции в бой было брошено 20 тракторов, покрытых листами брони. Естественно, основной эффект от такого решения – психологический. Атаковав румын ночью с включенными сиренами и фонарями, русские вынудили их бежать. Что касается вооружения, то многие из таких «танков» были оборудованы муляжами тяжелых орудий. Советские солдаты Великой Отечественной войны в шутку называли такие машины НИ-1, что означает «На испуг»

[Boroda40 rus]

Подвиг 1378-го полка 87-й дивизии 17 декабря 1942 года, неподалеку от села Верхне-Кумское, солдаты роты старшего лейтенанта Наумова обороняли высоту 1372 м с двумя расчетами противотанковых ружей. Им удалось отразить три танковых и пехотных атаки противника в первый день и еще несколько атак – во второй. За это время 24 солдата обезвредили 18 танков и около сотни пехотинцев. В результате советские храбрецы погибли, но вошли в историю как герои.

[Dmitry_WILD]

     Готовясь к взятию Москвы, фашисты уже считали этот вопрос решенным для себя, и заранее подготовили награды для своих солдат и офицеров, особо отличившихся в боях за город. Но как говорит наша пословица, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. И вот, во время контрнаступления под Москвой в эти суровые январские дни, нашими частями были захвачены два вагона, с "ценным грузом". Награды нацистской Германии общим весом около двух тонн. После войны этот трофей был направлен в Центральный музей Красной Армии, сейчас это Центральный музей Вооруженных Сил. А мечты очередного грозного вояки, овладеть сердцем нашей родины, так и остались мечтами, разбившись о силу и волю нашего героического народа.

[Igor]

О первом применении тяжёлых танков Т-VI "Тигр" на Восточном фронте.

[Igor]

про ИСУ-152

[Igor]

О произволе офицеров на фронте.
Из интервью Иоффе З.Я. - следователя военной прокуратуры, помощника армейского прокурора 52-й армии.

Источник – книга «Я дрался в штрафбате» (Драбкин А.В.).


— В вашей практике были случаи, когда старшие офицеры привлекались к суду трибунала за самосуд, расправу над подчиненными?

— Уточните ваш вопрос. О каких конкретно случаях идет речь?

— Я просто приведу несколько выдержек из текстов интервью с ветеранами:

«…В феврале сорок четвертого нас перебросили в стрелковый корпус генерала Батицкого. Мы шли маршевой колонной в направлении села Ново-Петровка. Шел сильный дождь. Вдруг колонна остановилась. Дорогу нам преградила огромная лужа, фактически — озеро в чистом поле. Все топтались на месте. Подъехала машина, и из нее вылез какой-то генерал. Он крикнул: «Почему остановились? Кто командир?» Один из наших офицеров вышел вперед с докладом. Генерал, даже не дослушав доклад, застрелил из пистолета этого офицера. Наша колонна моментально двинулась вперед по горло в воде. Кому нужна была эта смерть?! Мучила ли этого генерала после войны совесть за совершенное им убийство своего же офицера?!..»

«…В 1943 году мы брали станцию Гороховка. Рота автоматчиков из нашего полка спокойно вошла на станцию, не встретила никакого сопротивления, и командир роты доложил комполка, что немцев в Гороховке нет. Доложили и в штаб дивизии, мол, все чисто. Через час-другой с противоположной стороны в Гороховку входил полк Бокарева и нарвался на немецкую засаду. Завязался нешуточный бой. Наш командир полка Иткулов застрелил ротного на месте: за «фальшивое донесение»…»

«…Очень хорошо запомнился заместитель комбрига полковник Яковлев. Зверь…

Ходил по бригаде с дубиной и бил ею людей за любую мелочь… Один раз эта сволочь Яковлев застрелил танкиста. Танк сорвался с моста и завалился в воду.

К танку подскочил Яковлев и из пистолета хладнокровно застрелил первого же танкиста, вылезшего из машины…»

«…Решили с ним пробиваться к своим. Подорвали свой пулемет гранатами и стали отходить. Шли ночью колоннами по 40–50 человек, даже не думая, а что стало с танками бригады… Рядом с нами драпал на коне какой-то полковник. Вдруг он разворачивает коня и скачет к нашей колонне. У нас впереди шел молодой солдат, киргиз. Полковник подлетает на коне к этому солдату и стреляет ему в голову из пистолета. Наповал.

Орет нам: «Стоять! Назад!» Вспомнил сволочь об ответственности за отступление с позиций, а парнишку убил ни за что ни про что…»

«…Уцелевшие батареи быстро снялись и переменили позиции. Связистам, пока возились, пришлось отходить с пехотой, бросив катушки. В этот момент на «Виллисе» подскочил командир дивизии генерал-майор Лосев. Выскочив из машины с пистолетом в руках, он крикнул: «Стой! Все в цепь! Всем занять оборону и ни шагу назад!»

Командир одной из батарей, капитан Шестаков, обратился к генералу по имени-отчеству: «Ведь я же артиллерист!» Генерал выстрелил в него в упор и убил наповал!

Потом Лосев залез в свой «Виллис» и уехал. Хотя смерть кругом косила людей без разбора — это было страшно… Я до сих пор не могу забыть этот случай.

За что генерал убил боевого офицера?..»

«…Батальоны залегли под сильным немецким огнем и не могли подняться в атаку.

В передовую траншею пришел командир полка полковник Владас Мотиека, будущий комдив 16-й СД, пошел в полный рост, потом достал пистолет и… застрелил подряд пятерых солдат, лежавших в траншее. И люди пошли снова в атаку. Но можно ли с позиции нынешнего времени оправдать поступок Мотиеки?..»

Поверьте, что это не тенденциозный подбор подобных выдержек из интервью с фронтовиками, с которыми мне пришлось встречаться, можно привести еще десятки.

И если кто не верит рассказам ветеранов, то можно привести примеры из документов архива Военной коллегии, опубликованных в уже упомянутой мной книге В.Е. Звягинцева «Война на весах Фемиды».

Но здесь речь пойдет только о тех случаях, которые рассматривались в различных судебных инстанциях, о тех эпизодах, которые, если можно так выразиться, «стали достоянием общественности», и скрыть их от вышестоящего начальства не удалось.

Доклад председателя военного трибунала 1-го УФ генерала-майора Подойницына, где приводится пример о рассмотрении генеральским судом чести полевого управления 1-го УФ дела командира 18-го стрелкового корпуса генерал-майора Афонина. Он застрелил подчиненного ему начальника разведки 237-й СД майора Андреева, который вступил с генералом Афониным в пререкания, и когда Афонин ударил майора кулаком в лицо, то Андреев в ответ на насильственные действия со стороны командира корпуса нанес ему удар плеткой. А генерал выхватил пистолет и застрелил майора. Суд чести объявил Афонину выговор и решил ходатайствовать перед Военным советом о задержке присвоения Афонину очередного воинского звания. Только и всего…

Командир 259-й СД генерал-майор Власенко, 16.4.1944 года, отдал незаконное приказание, по которому был расстрелян без суда и следствия начальник артиллерии стрелкового полка майор Киселев. Этот произвол скрыть не удалось, Власенко отдали под суд, но все ограничилось только тем, что он был снят с должности командира дивизии и вскоре вновь стал комдивом, приняв под командование 113-ю СД. В декабре 1944 года, не разобравшись в том, кто виноват в задержке движения колонны, Власенко решил, что таковым является командир отдельной 157-й штрафной роты капитан Носовенко, и тогда генерал-майор выстрелил в капитана и тяжело его ранил.

Еще один пример из архива коллегии, когда в конце войны этой коллегией командиру 99-й Краснознаменной СД генерал-майору Сараеву был вынесен «суровый приговор» — порицание… За что же было назначено генералу столь мягкое наказание, можно сказать, символическое и столь не свойственное высшей военно-судебной инстанции? Оказывается, Сараев, «проявив горячность и не разобравшись в обстановке», ошибочно решил, что отступают бойцы 1-го стрелкового полка. Чтобы остановить их, выхватил пистолет и расстрелял двух красноармейцев…

Примеров такого рода «командирского беспредела», отмеченных в официальных документах, множество. И если за «офицерский мордобой», по моему мнению, к судебной ответственности почти не привлекали, то за самосуды, за ничем не оправданные расстрелы, расправы над своими подчиненными, по моему личному впечатлению, после ознакомления с опубликованными в различных источниках официальными документами и материалами, по заслугам получил только командир 38-й СД полковник Коротков, который допустил разгром своей дивизии в январе 1944 года, и когда немцы добивали его полки, пьяный полковник, как говорится в приговоре, «в период отхода частей расстрелял без необходимости несколько солдат и офицеров». Подробности этих событий приводятся в книге воспоминаний пехотного офицера А. Лебединцева «Отцы-командиры» и в мемуарах бывшего командира дивизионной разведроты 38-й СД Зайцева, ставшего впоследствии генерал-полковником. Командир дивизии Коротков был расстрелян перед офицерским строем, на место приведения приговора в исполнение были привезены представители шести стрелковых дивизий 1-го УФ. Первоначально в приговоре, определившем расстрел комдиву Короткову, фигурировала 58-я статья УК «Измена Родине», и только в 1958 году на основании протеста Главного военного прокурора, уже посмертно, преступные действия Короткова были переквалифицированы на статью 193-17 п. Б УК РСФСР, снято с расстрелянного комдива клеймо «изменника», но в остальном приговор был оставлен без изменений.

Я думаю, что примеров хватает. Что скажете об этом?

— За такие дела к суду привлекали не часто, поскольку старший офицер мог легко прикрыться приказом № 270 от 16.8.1941, дававшим право старшим командирам расстреливать в боевой обстановке на месте «паникеров, трусов, изменников и дезертиров», за самовольное оставление позиций и так далее.

[Igor]

Как награждали

Очень жаль, что на войне в основном награждали не за конкретные подвиги, а по срокам пребывания на фронте, даже не всегда учитывали, в разведку человек ходил или в обозе восседал. Награждения готовились кампаниями, по итогам удачно завершившейся военной операции, в великой тайне, по распределительно-уравнительному принципу с учетом должности, партийности, национальности, общественной активности, возраста, социального положения кандидата и, конечно же, с ведома особого отдела. Если даже дальний родственник был репрессирован, совершивший подвиг из списка награждаемых вычеркивался. Требовалось еще, чтобы среди награжденных были представлены все национальности, все социальные группы населения.

Прежде всего решался вопрос, кого внести в список, а уж потом подбиралась соответствующая его положению награда, а к ней, согласно статуту награды, сочинялась легенда о «подвиге». А Героями Советского Союза практически становились по назначению — главным образом, парторги рот на общественных началах, ну и кого политотделы считали достойными этого высокого звания. Вот и получалось: не награда подбиралась под свершенный подвиг, а человек с соответствующими качествами и данными подыскивался под награду.

По результатам неудачных операций и за подвиги, совершенные в повседневных боях, награждений не производилось, хоть ты трижды соверши героический подвиг.

В первую очередь в списки награждаемых вносились политработники. Затем шли доверенные лица особого отдела, работники штабов. Не забывалось и ближайшее окружение тех, кто составлял списки: адъютанты, ординарцы, фронтовые подруги, снабженцы. А уж потом дело доходило и до тех, кто ценой жизни зарабатывал на всю дивизию распределяемые политотделом награды.

В наградные листы обычно вписывалось не действительное содержание подвига, о котором или давно забыли, или на самом деле его не было, а фантазии писарей, которые по образчику-болванке сочиняли легенду подвига. Поэтому наградные листы, как правило, сухи, кратки и похожи друг на друга. Их искусственность выдают круглые и весьма завышенные цифры уничтоженных лично награждаемыми танков, самолетов и солдат противника. Часто награждаемые на самом деле и в глаза никогда не видели ни немца, ни танка. Я как-то поставил в тупик одного писаря, когда спросил, как бы он сам сумел в одном быстротечном рукопашном бою уничтожить пятнадцать фашистов. Они же не в шеренге стоят со связанными руками, а стреляют, бьют прикладом, маневрируют, уклоняются от ударов. Попробуй двоих-троих убить, а самому остаться живым.

[Igor]

За Сталина!

Как писали неправду в войну, что в атаку ходили с криками «За товарища Сталина! Вперед, в атаку!» — так большинство народа до сих пор и считает. А ведь на самом-то деле никто во время атак про Сталина и не вспоминал. Была короткая команда: «Вперед!» Ну, матом иногда добавляешь для убедительности. Разве там было время для агитации? Поэтому кто ныне кричит, что он в атаку «За Сталина» ходил, сразу скажу: из газет взял, ни в какую атаку он не ходил, даже на передовой не был. Кстати, в атаку не ходили, а бегали, да еще как: если не успеешь добежать до вражьей траншеи, то все пропало.

[Igor]

Немного про пенсии инвалидам ВОВ.

В 1947 году, демобилизовавшись из армии, я продолжил учебу в институте. Жили мы с женой так бедно, что годовалому сынишке не из чего было сшить курточку. В ход пошла реликвия — мои изрешеченные осколками мины брюки. Тогда-то я и вспомнил бедных китайцев. Мы оказались не богаче их

В пятидесятые годы было негласное указание: инвалидность не давать, побольше реабилитировать и снимать инвалидность с тех, кто ее уже успел получить.
Моей супруге, Варваре Александровне, потерявшей здоровье на войне, в 1951 году дали инвалидность, а через полгода отняли, выдали справку: может работать врачом, запрещается подниматься на второй этаж, ходить пешком, ездить на автотранспорте, утомляться и волноваться. Такого врача, хотя и прекрасного специалиста, на работу никто не брал. В 55 лет пенсию не дали: оказалось, надо было перед обращением проработать два года. И только на 72-м году жизни, в 1991-м, когда родная советская власть кончилась, дали минимальную пенсию. Законы по социальному обеспечению держались от народа в секрете. Оказалось, ей, капитану медицинской службы в отставке, еще в 1975 году была положена максимальная военная офицерская пенсия в 2000 рублей. Со скандалом мы вытребовали эту пенсию в 1999 году, но вскоре, в том же году, фронтовичка умерла.

Отцу на медкомиссии врачи говорили:

— А что пуля? Она же насквозь прошла, в голове не задержалась, там все давно заросло. Ну, выбила левую скулу, лицо обезобразила, так что же за это инвалидность давать?

Один за другим у отца случились два инсульта. Потерял речь. Перестали подчиняться правые рука и нога. Но по-прежнему для назначения пенсии не хватало трудового стажа, и он сторожил магазин. Мачеха продолжала ухаживать за больным отцом, собирала на железнодорожных путях уголь и продавала, да я помогал деньгами, вот они и жили. Потом отец совсем слег. Так и умер в 1963 году с изуродованным лицом, проработав пятьдесят лет, побывав на трех войнах и не заработав пенсии.

[Dmitry_WILD]

За Сталина!

Как писали неправду в войну, что в атаку ходили с криками «За товарища Сталина! Вперед, в атаку!» — так большинство народа до сих пор и считает. А ведь на самом-то деле никто во время атак про Сталина и не вспоминал. Была короткая команда: «Вперед!» Ну, матом иногда добавляешь для убедительности. Разве там было время для агитации? Поэтому кто ныне кричит, что он в атаку «За Сталина» ходил, сразу скажу: из газет взял, ни в какую атаку он не ходил, даже на передовой не был. Кстати, в атаку не ходили, а бегали, да еще как: если не успеешь добежать до вражьей траншеи, то все пропало.

Раньше, говорят, был культ Сталина, сейчас его развенчивают и тут нельзя мерить однозначно как оно было тогда, и прям категорично, что если так, то никак, я бы утверждать не стал. Я общался с ветеранами, и они рассказывали, что чаще, идя в атаку, было слышно "Мама" или "Вашу МАТЬ", а также емкое "Ура". Человеку свойственно кричать в случае опасности. Но было и "За родину", уверен было и "За Сталина", и чего там только не было, нам не понять к счастью, и не нам судить или рассуждать. Моё личное мнение, прошу не придираться 

[ОльгаИ]

Страшно читать.

[Dmitry_WILD]

Как награждали

Очень жаль, что на войне в основном награждали не за конкретные подвиги, а по срокам пребывания на фронте, даже не всегда учитывали, в разведку человек ходил или в обозе восседал.

Михаил Яковлевич Булошников, 95 лет

Наша задача была — прорывать блокаду. Наиболее уязвимым местом, где стоило это делать, был так называемый Невский плацдарм, или Невский пятачок. Это короткий отрезок земли на вражеской стороне, левый берег Невы. Мы делали переправу на этот берег. Только как подобраться к кромке воды? Пройти нужно было всего 17 км, но по торфяному грунту. Настоящее болото. Стоило воткнуть сапёрную лопатку, чтобы сделать окоп, как на этом месте появлялась вода. Тяжёлая техника не могла тут двигаться. А переправлять надо было на железных лодках — понтонах. Весят они по полторы тонны. Их грузили на машины и кое-как ехали по бездорожью к самому урезу воды, пытаясь соблюдать маскировочную тишину, хотя на самом деле, когда машина двигалась, — это было как бой в набат.

Делали мы это только ночью. В светлое время по понтонам били прицельно. Но и ночью это была просто страшная картина. На той стороне немцы запускали осветительные ракеты. Они падали медленно, такой мертвящий свет. Вода кипела от осколков мин и снарядов. Туда отвозили людей, обратно — ни раненых, ни убитых не отдавали. Вот что такое переправа.

Самая дорогая мне награда — это медаль «За боевые заслуги». Я получил её в начале 1942 года — моя первая медаль, дали с формулировкой «за мужество, проявленное при защите государственных границ». Об этом писали во фронтовой газете, я на радостях послал вырезку родителям. Позже был награждён медалью «За оборону Ленинграда».

Орден Красной Звезды я получал перед строем в том же 1942 году. Иногда его давали за выполнение очень трудного задания, иногда — за проявленную стойкость находящихся под обстрелом. Дело в том, что большая часть наград — это так называемые юбилейные медали. Сорокалетие, пятидесятилетие... их штамповали всем участникам войны. Недавно мне прислали такие — «За прорыв блокады Ленинграда» и «За снятие блокады».
[/size]

Валентин Сергеевич Бармин, 90 лет

— Я был самым младшим в своей роте. 18 лет мне исполнилось 14 января 1945 года — ровно в тот день, когда  все войска Белорусского фронта пошли в наступление. Помню, как взвыли «катюши». Мы тогда все жили в землянках: выкапывали большую яму, клали дерево, потом засыпали землёй. Часто там внизу была вода, прямо под твоими нарами. Но это ещё ничего.

Мой капитан взял надо мной шефство, вёл себя по-отечески. Он говорил мне: «Валька, война — это очень тяжёлая штука. На войне убивают, мы все обречены. Или калечат, или попадают в плен. Но лучше умереть, чем попасть в плен. И ты должен знать, что, если ты боишься смерти и побежишь от неё, — она тебя настигнет. Поэтому смерти надо смотреть в глаза, и, может быть, она от тебя отвернётся».

Я эту формулу хорошо запомнил, и она меня спасла. Мы зашли в Восточную Пруссию, там в основном только города и бюргерские имения, крупных сельских пунктов нет. Гражданское население из Восточной Пруссии было всё эвакуировано в Центральную Германию. А эти имения были уже заранее приготовлены к обороне. Они из камня или кирпича, а в цоколе — амбразура, и сидят немецкие солдаты. Там мы наткнулись на мощную оборону, слишком много было раненых и убитых. Извозчика далеко отбросило, оторвало часть ступни. Был ранен командир. И я метался между ними, делал перевязки, выпал из реальности на время. А когда очнулся — смотрю, никого нет, все ушли вперёд и вправо. А на меня движется немецкая цепь из 12—15 человек. Между нами 50 метров. Я думал, что точно умру. Но должен унести с собой кого-то. Это тоже важно — не зря погибнуть.

Там был камень, я спрятался за ним. Маленьким всегда был. В автомате 32 патрона, за спиной две гранаты. Я всегда отлично стрелял, после окончания школы в военном лагере выбивал из мелкокалиберной винтовки 29 из 30. И я решил стрелять одиночными выстрелами, перезарядить бы всё равно не успел. Они начали падать, всё затихло. А затем я услышал шелест кустов. Ещё двое там были, пробирались ко мне. Тут я дал очередь и потерял сознание. Меня нашли наши бойцы, пытались поговорить. А меня трясет всего, я не верю, что живой, сказать ничего не могу. В ногу попали, полный сапог крови, но я и этого не чувствую. «Геройский парень», — сказали. За это мне потом была награда — Орден Великой Отечественной войны первой степени. Его давали только тем, кто был контужен или ранен в бою.

И ещё много примеров можно найти, и к счастью, пока ещё услышать от реальных свидетелей тех событий. Так что...

[Антон]

О произволе офицеров на фронте.
Из интервью Иоффе З.Я. - следователя военной прокуратуры, помощника армейского прокурора 52-й армии.

Источник – книга «Я дрался в штрафбате» (Драбкин А.В.).


— В вашей практике были случаи, когда старшие офицеры привлекались к суду трибунала за самосуд, расправу над подчиненными?

— За такие дела к суду привлекали не часто, поскольку старший офицер мог легко прикрыться приказом № 270 от 16.8.1941, дававшим право старшим командирам расстреливать в боевой обстановке на месте «паникеров, трусов, изменников и дезертиров», за самовольное оставление позиций и так далее.

Ну так командиров точно так же расстреливали, как изменников и тд
Нервы у всех были на пределе.
И бежали они в атаку в отдельных случаях впереди дивизии, потому что понимали, что у них другого выбора нет. Тут не все так однозначно.
Хотя, конечно же и "перегибы" безусловно были, но нам с нынешних времен сложно дать объективному оценку тому всему, что было во время ВОВ.

[Антон]

Как награждали

Очень жаль, что на войне в основном награждали не за конкретные подвиги, а по срокам пребывания на фронте, даже не всегда учитывали, в разведку человек ходил или в обозе восседал. Награждения готовились кампаниями, по итогам удачно завершившейся военной операции, в великой тайне, по распределительно-уравнительному принципу с учетом должности, партийности, национальности, общественной активности, возраста, социального положения кандидата и, конечно же, с ведома особого отдела. Если даже дальний родственник был репрессирован, совершивший подвиг из списка награждаемых вычеркивался. Требовалось еще, чтобы среди награжденных были представлены все национальности, все социальные группы населения.



В наградные листы обычно вписывалось не действительное содержание подвига, о котором или давно забыли, или на самом деле его не было, а фантазии писарей, которые по образчику-болванке сочиняли легенду подвига. Поэтому наградные листы, как правило, сухи, кратки и похожи друг на друга. Их искусственность выдают круглые и весьма завышенные цифры уничтоженных лично награждаемыми танков, самолетов и солдат противника. Часто награждаемые на самом деле и в глаза никогда не видели ни немца, ни танка. Я как-то поставил в тупик одного писаря, когда спросил, как бы он сам сумел в одном быстротечном рукопашном бою уничтожить пятнадцать фашистов. Они же не в шеренге стоят со связанными руками, а стреляют, бьют прикладом, маневрируют, уклоняются от ударов. Попробуй двоих-троих убить, а самому остаться живым.

Это все не правда. Или маленькая доля правды. У меня прадед на полуторке проехал всю войну. Ну у него были медали за оборону Сталинграда, и т.д. но их всем оставшимся в живых давали... Возможно, в первые годы была задачка наградить столько-то бойцов "по плану" в каждом полку, принимавшем активное участие в боевых действиях, и ее сложно было выполнить, так как иногда от полков и роты не оставалось... Численность армии в 44-45 году составляла около 9 млн, погибло за ВОВ 10 млн солдат, причем почти 2/3 в первые наиболее тяжелые годы. На начало войны под ружьем вообще было 3,5 млн солдат. Выжил уже герой...
Это что за выдержки? Ледокол Суворова? Который свалил из нашей страны?